Кедр и гвоздика - Александра Дмитриевна Рябкина

тебя, кажется, вообще не выпускает из поля зрения. В туалет тоже с тобой ходит? – Адам не смотрел в ее сторону, и Микаэла отступила на пару шагов. Майкл где-то там. Он скоро вернется. Пожалуйста. – А ты меня называла преследователем.

– Майкл защищает меня от тебя. – Это первое связное предложение, которое у Микаэлы получилось произнести с момента их первой встречи после его «чудесного воскрешения». – Майкл?! – Микаэла повысила голос настолько, чтобы ее можно было услышать даже за пеленой громкой музыки, даже если бы Майкл сейчас заперся в бомбоубежище.

Ответа не последовало. Над яхтой повисла звенящая тишина. Настолько плотная и осязаемая, что начала душить. Сквозь нее слышались только слишком далекие переливы и песни океана. Он, словно отголосок былого рая, издевательски напоминал о себе. Микаэла же готовилась отправиться на очередной круг ада.

– Ну-ну. Может, мне вернуться к прошлой стратегии? Крошка Лорелай выглядит такой беззаботной и беспечной. Какой-нибудь водитель может уснуть за рулем.

– Тронешь хоть кого-то пальцем, и ты больше не сможешь нигде спрятаться, – дрожащим то ли от страха, то ли от злости голосом прорычала Микаэла.

Она не могла поверить, что снова оказалась перед выбором. Только вот Адам не знал одного: она замужем за мужчиной, который и без того жаждал превратить Беллафонте в кровавую лужу.

– Сделаю вид, что ты меня напугала.

Несмотря на беспечность, Адам выглядел опасным противником. Микаэла знала, что бывший муж видел ее насквозь. Как она храбрилась, но при этом не прекращала отдаляться от него. Шаг за шагом. Только вот Микаэла, как ни пыталась, снова не смогла его обыграть. Она сама же загнала себя в тупик, словно глупая лань, не способная убежать от хищника.

– Попалась. – Плотоядный блеск глаз. Скрежет кресла. Звон разбившейся вазы с остатками клубники.

– Не трогай меня! – Ягоды были раздавлены, и Микаэла с ужасом поняла, что размазанная по палубе бордовая смесь походила на омерзительные сгустки запекшейся крови. – Майкл убьет тебя!

За завесой тишины послышался навязчивый и ритмичный стук, будто кто-то бил клюшкой для гольфа по шарику.

– Ну, он хотя бы понял, что что-то происходит. – Самодовольная улыбка Адама походила на оскал. – Кое-кто может быть очень полезным. – Он поднял оставшуюся целой ягоду и кинул ее прямо в океан. Клубника с глухим бульком начала погружаться в темные водные щупальца.

– Мы найдем твоих колдунов, Адам. – Микаэла посматривала в ту сторону, откуда должен был прийти Майкл, но там все еще было пусто. Почти так же пусто, как у нее между ребер.

– Да-да, конечно. – Адам настолько беспечно махнул рукой, будто и рассчитывал на этот ответ. Его шаги разносились по яхте громогласно и глухо, повторяя биение сердца Микаэлы. – Ты считаешь, что я настолько глуп? И сразу тебе все расскажу? Ну уж нет. Я предпочитаю тихую войну. – Адам обманчиво ласково провел пальцем по ее подбородку.

Это могло закончиться катастрофически плохо, но монотонный стук превратился в треск древесины. В следующее мгновение Адам толкнул Микаэлу в приближающегося Майкла. И, на счастье гребаного ублюдка, Майкл успел поймать ее прежде, чем на ней появились новые шрамы.

– Ты в порядке? – Грудной рык Майкла мог говорить лишь о том, насколько клокочущий гнев таился внутри него.

Микаэла чувствовала вибрирующую злость не только на своей коже, но и по парной связи, которая дребезжала от напряжения. Микаэле стало страшно. Так страшно, что от внезапно обуявшего ее холода затряслось все тело. Но Микаэла кивнула. Она была спасена и надеялась, что все закончится быстро. Например, смертью ее бывшего. Об этом красноречиво говорил пылающий взгляд голубых глаз нынешнего мужа.

Выражение лица Майкла можно было назвать «я выпотрошу тебя за то, что ты дышишь», если бы не неоновое, как вывески в Лас-Вегасе, «но». Его лицо выражало нечто гораздо более ужасное. Это была злость на все два с половиной миллиона сковиллей. Даже вулканы всего мира не сравнились бы с тем извержением, которое лавой растекалось по связи между парой. Связь трещала и пылала от напора гнева и животной ярости, таившейся в ониксовых волчьих глазах.

Майкл не пытался скрыть своего волка, его грудной угрожающий рык разорвал напряженную тишину на палубе. Микаэле же хотелось укутаться в плед размером с солнце и где-нибудь спрятаться.

– Выбрался-таки, – усмехнулся Адам.

Микаэла почувствовала тошнотворный аромат гвоздики и дыма и заметила сигарету, зажатую между его пальцев. Он хотел ее уничтожить! Показать, насколько умел ее контролировать. И у Адама это прекрасно получалось. Микаэла вцепилась в плечи Майкла, не позволяя ему сделать шаг, а себе окончательно упасть в пучину катастрофы. Ее начало мутить от сгустка эмоций, который комом стоял в горле.

– Надеюсь, ты успел написать завещание и заказать себе гроб!

Обезумевший рев Майкла заставил волоски на затылке зашевелиться. В такой ситуации равны были и ругару, и волколаки, и даже фералы. Любой мужчина-оборотень, связанный узами со своей нареченной, встал бы на ее защиту и всем видом показал бы, насколько страшным противником он может быть. Мощные волны звериного гнева заполнили все пространство между нынешним и бывшим мужьями Микаэлы, из-за чего она чувствовала себя между молотом и наковальней. В ушах зазвенело, а внутренний зверь заметался в эфемерной клетке и перетягивал власть над телом на себя. Держать все под контролем было сложнее, чем не упасть в обморок при каждой встрече с Адамом.

– Я лишь напоминаю, что все еще ее муж. Между нашими семьями такой прочный договор, что тебе и не снилось, человек.

Адам специально не называл Майкла по имени, словно ему нравилось ходить по грани самоконтроля Микаэлы. А он был не бесконечным. Уловка сработала. На место оцепенения и холода в душе примчалась живая ненависть, сожравшая весь страх на корню. Волчица внутри завыла от ощущения, которое впервые пронзило их с Микаэлой насквозь: желание убить за унижение пары.

– По документам я вдова! – Микаэла еще никогда не чувствовала себя такой уверенной рядом с Адамом. Не было сомнений, что именно так работала связь в паре, что именно присутствие Майкла даровало силу и ощущение вседозволенности. – Ты больше не мой муж. Тебя вообще не должно здесь быть.

– Если я обращусь в суд и докажу, что произошла ошибка, все мои документы будут восстановлены, а твой новый брак – расторгнут в пользу брака с рожденным ругару.

Микаэла ненавидела каждое слово, вылетающее изо рта Адама.

– Ты упустил тот момент, где говорится, что мы нареченная пара, придурок. – Несмотря на клокочущий в груди Майкла гнев, его волк отступил, и Микаэла снова увидела серо-голубые глаза своей пары. – Никто здравомыслящий не пойдет против